Некогда, один путешествовавший по Германии американский турист сделал для себя удивительное открытие: оказалось, что в каждом городе, в каждом уголке этой страны есть что-то названное в честь «какого-то» Отто Бисмарка — улицы и площади, аллеи и парки, а уж памятников!.. Впрочем, это и неудивительно, ведь до второй половины XIX века, до Бисмарка, того государства, которое мы знаем как Германию, фактически не было. Еще со средневековья немецкая нация была расколота. В начале XIX века жители Мюнхена считали себя, в первую очередь, баварцами, подданными династии Виттельсбахов, берлинцы идентифицировали себя с Пруссией и Гогенцоллернами, немцы из Кельна и Мюнстера жили в Вестфальском королевстве. Объединял их только язык, даже вера была разная: на юге и юго-западе преобладали католики, север был традиционно протестантским.
Маленькие, «пряничные» королевства, княжества, герцогства и курфюрства Германии, такие знакомые нам по сказкам братьев Гримм, долгое время оставались заложниками политики крупных европейских стран. Хотя, если говорить правду, Германия тех времен представляла собой своеобразное «осиное гнездо», в котором происходил злобно-мелочный дележ власти — каждое из крохотных королевств, раздуваясь подобно мыльному пузырю от собственной значимости, претендовало на главенство в союзе германских государств. И самым активным в этом деле, как водится, было одно из самых маленьких и слабых германских государств — Пруссия, Именно здесь, в Пруссии, на землях канувшего в Лету Ливонского ордена — Померании и родился будущий «железный канцлер» Отто Бисмарк.
1 апреля 1815 года в родовом поместье Шенхаузен в Бранденбурге, расположенном к северо-западу от Берлина, родился третий сын прусского юнкера-землевладельца Фердинанда фон Бисмарка-Шенхаузена и Вильгельмины Менкен. Родители мальчика, долго спорившие, как назвать сына, в конце концов, нашли компромисс, и он получил сложное имя Отто Эдуард Леопольд. «Родовое гнездо» фон Бисмарков, Шенхаузен, находилось в самом сердце провинции Бранденбург, занимавшей особое место в истории ранней Германии. К западу от поместья в пяти милях протекала река Эльба — главная водная артерия Северной Германии. Поместье Шенхаузен находилось во владении семьи Бисмарков с 1562 года. Все поколения этой семьи служили правителям Бранденбурга на мирном и военном поприщах. Бисмарки считались юнкерами, потомками рыцарей-завоевателей, которые основали первые немецкие поселения на обширных землях к востоку от Эльбы с малочисленным славянским населением. Юнкеры относились к знати, но в том, что касалось богатств, влияния и социального статуса, они не шли ни в какое сравнение с аристократами Западной Европы или соседних Германии австрийских владений Габсбургов, а тем паче русскими. Бисмарки, конечно же, не принадлежали к числу земельных магнатов — они были довольны и тем, что могли похвастать благородным происхождением. А похвастать было чем: их родословная прослеживалась вплоть до правления Карла Великого.
Начало XIX века в Германии было временем, когда класс юнкеров-землевладельцев начал сливаться со служащими-разночинцами образуя новую немецкую элиту. И семейство фон Бисмарков стало не исключением.
Вельгельмина, мать маленького Отто принадлежала к семейству, многие поколения которого верой и правдой служили правителям Бранденбурга. Эта великолепно образованная для своего времени женщина во многом смягчала отношения между сы ном и отцом, который считал, что воспитание детей должно быть суровым и строгим. Впрочем, как вспоминал позже сам Отто, многое из этого было напускным, и он, как многие «добрые бюргеры», был человеком сентиментальным. Как бы там ни было, но отец сумел внушить сыну нужные, реакционно-юнкерские взгляды на обустройство Германии.
Детство и юность будущего «железного канцлера», с 1822 по 1827 год, прошли традиционно. В 12 лет Отто ушел из школы и перешел в престижную гимназию имени Фридриха Вильгельма, где проучился три года. В 1830 году перешел в гимназию «У Серого монастыря», где чувствовал себя свободнее, чем в предыдущих учебных заведениях. Ни математика, ни история античного мира, ни достижения новой германской культуры не привлекли внимания молодого юнкера. Больше всего Отто интересовался политикой прошлых лет, историей военного и мирного соперничества различных стран. После окончания гимназии в мае 1832 года, в возрасте семнадцати лет Отто поступил в знаменитый Геттингский университет, где изучал право. В бытность студентом приобрел репутацию гуляки и драчуна, отличался в дуэльных поединках. Отто играл на деньги в карты и очень много пил. Впрочем, «старая добрая» Германия привыкла к подобным эксцессам шальной студенческой братии еще со времен средневековья.
В сентябре 1833 года Отто перебрался в Новый столичный университет в Берлине, где жизнь, как это ни странно, оказалась дешевле. Хотя, если говорить правду, в университете Бисмарк лишь числился, поскольку лекций почти не посещал, а пользовался услугами репетиторов, наведывавшихся к нему перед экзаменами.
В 1835 году получил диплом и вскоре был зачислен на работу в Берлинский муниципальный суд, а спустя два года занял должность податного чиновника в Ахене, годом позже — ту же должность в Потсдаме. То, что у сына престижная и прибыльная работа, не могло не радовать семейство Бисмарков, но сам Отто, частенько приезжавший домой погостить, жаловался отцу, что юриспруденция — это не совсем то, чего ему хочется, а посему, помимо всего, он поступает на военную службу — в Гвардейский егерский полк.
Но ему этого оказалось мало, и он начинает изучать животноводство, посещая лекции Лейденской академии. В 1839 году умирает мать Отто, но он по его воспоминаниям, в тот момент не почувствовал этой потери — это пришло позже. Тем более, что к концу того же 1839 года Бисмарк окончательно понял: его привлекает сельское хозяйство,имение в Померании, и он, долго не раздумывая, оставил государственную службу и переселился в Шенхаузен. Вскоре туда же вернулся и его отец, потерявший на бирже значительную сумму денег. Как-то старший брат Отто Бернгард решил поинтересоваться, отчего это он бросил юриспруденцию, и тот, усмехнувшись, ответил, что ему претит быть у кого-то в подчинении, а посему он и выбрал земледельческую стезю. «Мне изначально претят, по самой своей природе, торговые сделки и чиновничья должность, и вовсе не считаю безусловной удачей для себя сделаться даже министром, — писал в то время Бисмарк. — Мне представляется более респектабельным, а при некоторых обстоятельствах и более полезным возделывать рожь, нежели писать административные распоряжения. Мое честолюбие устремлено не ктому, чтобы повиноваться, а скорее, ктому, чтобы приказывать». Надо сказать, что к вопросу сельского хозяйства Бисмарк подошел вполне серьезно, так же, как ко всему, что его интересовало по-настоящему. И он начал с того, что засел за учебники. Химия, животноводство, почвоведение, агрономия и, конечно же, бухгалтерия стали его настольными книгами.
Его брат, Бернгард, почти не принимал участия в управлении поместьями. Бисмарк оказался сметливым и практичным землевладельцем, завоевав уважение соседей, как своими теоретическими знаниями сельского хозяйства, так и практическими успехами. Ценность поместий возросла более чем на треть за девять лет, в течение которых Отто ими управлял, причем на три года из девяти выпал широко распространившийся сельскохозяйственный кризис. И все же Отто не мог быть просто помещиком. Он шокировал своих соседей-юнкеров тем, что разъезжал по их лугам и лесам на своем огромном жеребце Калебе, не заботясь о том, кому эти земли принадлежали. Точно так же он поступал по отношению к дочерям соседских крестьян.
Позднее, в приступе раскаяния, Бисмарк, признался, что в те годы он «не чурался никакого греха, водя дружбу с дурной компанией любого рода». Иногда, вспомнив бурные студенческие годы, он играл в карты. И как-то раз за вечер Отто проиграл в карты все, что удалось сберечь за месяцы кропотливого хозяйствования. Многое из того, что он делал, было бессмысленным. Впрочем, по воспоминаниям старшего брата Бернгарда, «...у Отто случались приступы меланхолии, которую он таким образом лечил. Мы тогда ссорились и мирились легко». Он даже изобрел свою «фирменную шутку» — извещать друзей о своем прибытии выстрелами в потолок, а однажды он явился в гостиную соседа и привёл с собой на поводке, как собаку, испуганную лису, а затем под громкие охотничьи выкрики отпустил ее. За буйный нрав соседи прозвали его «бешеный Бисмарк».
К чести Бисмарка нужно заметить, что вскоре подобные «развлечения» прекратились и он, не забывая о сельском хозяйстве, вновь засел,за учебники. На сей раз он взялся за философию, экономику, международное право и страноведение. В области страноведения его, прежде всего, интересовала Англия — самая развитая на то время страна. В середине 1841 года Отто фон Бисмарк хотел жениться на Оттолине фон Путткамер, дочери богатого юнкера. Однако ее мать отказала ему, и, чтобы развеяться, Отто отправился путешествовать, побывав в Англии и Франции. Этот отпуск помог Бисмарку развеять скуку сельской жизни в Померании. Бисмарк стал более общительным и приобрел много друзей. После смерти отца в 1845 году семейная собственность была разделена, и Бисмарк получил поместья Шенхаузен и Книпхоф в Померании. В 1847 году он женился на Иоганне фон Путткамер, дальней родственнице той девушки, за которой ухаживал в 1841 году.
К 1846 году Бисмарк начал терять интерес к сельскому хозяйству — теперь его более привлекала политика. Среди его новых друзей в Померании были Эрнст Леопольд фон Герлах и его брат. Братья не только находились во главе померанских поэтов, но и входили в группу придворных советников Фридриха Вильгельма IV. Настало время из «бешеного юнкера» превратиться в «бешеного депутата» Берлинского ландтага. Затем Бисмарка в 1849 году избирают депутатом нижней палаты парламента Пруссии, а позже, в 1850 году, еще и депутатом Эрфуртского парламента. По мере того как Бисмарк совершенствовался в дипломатии и искусстве государственного управления, он все больше отдалялся от взглядов короля и его сторонников. Со своей стороны, и король начал терять доверие к Бисмарку. Он выступал против федеративного союза с Австрией. Равно как и против федерации германских государств. По его мнению, Германия должна быть единой монархией! В 1859 году брат короля Вильгельм, бывший в то время регентом, освободил Бисмарка от его обязанностей и направил посланником в Санкт-Петербург.
Там Бисмарк сблизился с российским министром иностранных дел князем А.Горчаковым, который содействовал Бисмарку в его усилиях, направленных на дипломатическую изоляцию сначала Австрии, а затем и Франции. В 1862 году Бисмарк был направлен посланником во Францию ко двору Наполеона III. Вскоре он был отозван королем Вильгельмом I для разрешения противоречий в вопросе о военных ассигнованиях, который бурно обсуждался в нижней палате парламента. В сентябре того же года стал главой правительства, а чуть позже — министром-президентом и министром иностранных дел Пруссии. Бисмарку как воздух нужны были деньги на осуществление плана всей его жизни — объединение Германии!
Бисмарк так громит своих политических противников, что когда его рекомендовали в министры, король, решив, что Бисмарк слишком кровожаден, начертал резолюцию: «Годен, только когда безраздельно хозяйничает штык». Но вскоре Бисмарк оказался востребованным. Парламент, пользуясь старостью и инертностью короля, потребовал сократить расходы на армию. И понадобился «кровожадный» Бисмарк, который мог бы поставить зарвавшихся парламентариев на место: прусский король должен диктовать свою волю парламенту, а не наоборот. Ограничив деятельность прессы, Бисмарк предпринял серьезные меры для подавления оппозиции.
Со своей стороны, либералы подвергли резкой критике Бисмарка за предложение поддержать российского императора Александра II в подавлении польского восстания 1863 — 1864 гг.
Однако «железного Отто» уже не остановить: «Великие вопросы эпохи решаются не мнением большинства и либеральной болтовней в парламенте, а железом и кровью».В течение следующего десятилетия политика Бисмарка привела к трем войнам: первая — с Данией, в 1864 году, после которой к Пруссии были присоединены Шлезвиг, Голштиния и Лауэнбург. После двухлетней передышки — с Австрией, в 1866 году, а спустя еще два года — с Францией. Бисмарк на прусской основе создает из разношерстных армий железную машину войны. Игнорируя конституцию и протесты парламента, канцлер выбил-таки на военные нужды многомиллионные субсидии. Сам помещик, Бисмарк прекрасно знал нравы прусского юнкерства — агрессивного, амбициозного и дисциплинированного. И именно из юнкеров Бисмарк создает костяк лучшей европейской армии середины XIX века.
О «Количество войск у других такое же высокое, как у нас, однако по качеству они с нами равняться не могут.Мы расположены в центре Европы, на нас могут напасть, по меньшей мере, с трех сторон. При такой мощной военной машине, в которую мы превращаем наши вооруженные силы, на нас не нападет никто!».
Интересно, что во время войны с Австрией Бисмарк впервые проявил себя как осмотрительный и дальновидный политик. Австрия, отставшая от Пруссии в военной реформе, практически пользовалась устаревшим оружием, тогда как Пруссия уже использовала пушки, заряжавшиеся с казенной (задней) части ствола и нарезные винтовки. Наконец, в решающей битве при Кеттигреце, прусская армия продемонстрировала свое превосходство, наголову разгромив армию Габсбургов. По неписаным военным законам того времени, победитель вполне мог требовать аннексии некоторой части территории побежденного. Этакая моральная и финансовая компенсация военных расходов. Именно так и хотел поступить прусский король Вильгельм I, однако Бисмарк сумел переубедить монарха не делать этого. «Лучше иметь за спиной плохого соседа, чем хорошего врага!». Этот аргумент Бисмарка и главнокомандующего прусской армией Хельмута Карла Мольтке и стал решающим, ведь еще предстояла война с Францией. А этот противник был куда опаснее Австрии! В обмен же на почетный мир без аннексий, Бисмарк потребовал заключить в 1866 году мирный договор, по секретному параграфу которого Австрия в случае франко-прусской войны придерживается нейтралитета.
В том же году Бисмарк произнес свою знаменитую речь со словами: «Поскольку государственная машина стоять не может, правовые конфликты легко превращаются в вопросы власти; у кого в руках власть, тот действует по своему разумению». В ответ Либералы обвинили его в проведении политики под лозунгом «Сила выше права». «Я не провозглашал этот лозунг, — ухмылялся Бисмарк.-Я просто констатировал факт».
Автор книги «Немецкий демон Бисмарк» Иоганнес Вильмс описывал «железного канцлера» как очень честолюбивого и циничного человека: «В нем действительно было что-то околдовывающее, обольщающее, демоническое. А «миф Бисмарка» начал создаваться после его смерти отчасти потому, что политики, пришедшие ему на смену, были гораздо слабее. Восхищенные последователи придумали патриота, думавшего только о Германии, сверхпроницательного политика».
Австрия была исключена из Германского союза, Венеция присоединялась к Италии, Ганновер, Нассау, Гессен-Касель, Франкфурт, Шлезвиг и Голштиния отошли к Пруссии. Одним из важнейших следствий австро-прусской войны было образование Северо-Германского союза, в который вместе с Пруссией входило еще около тридцати государств. Все они, согласно конституции, принятой в 1867 году, образовали единую территорию с общими для всех законами и учреждениями.
Внешняя и военная политика союза была фактически передана в руки прусского короля, который объявлялся его президентом. С южно-германскими государствами вскоре был заключен таможенный и военный договор. Эти шаги ясно показывали, что Германия быстро идет к своему объединению под главенством Пруссии. Вне Северо-Германского союза остались лишь южные немецкие земли: Бавария, Вюртемберг и Баден. Франция делала все возможное, чтобы помешать Бисмарку включить эти земли в состав СевероГерманского союза, что и стало основной причиной франко-прусской войны.
В подготовке этой войны, Бисмарк-дипломат проявил себя еще и как опытный и хитрый царедворец-интриган. Дело в том, что для него было принципиально важно, чтобы инициатором войны, агрессором, выступила Франция. Тогда бы все остальные европейские страны остались нейтральными. Но как это сделать, если к войне больше стремится сама Пруссия? И тут после внезапной революции освободилось место короля Испании!
А раз возник вопрос об испанском престоле, значит, в Европе традиционно запахло войной — именно то, что нужно Пруссии и Северо-Германскому союзу! Нашелся и претендент на корону Испании — племянник Вильгельма I, принц Леопольд. Бисмарк верно рассчитал, что Франция никогда не согласится на подобный вариант и в случае воцарения Леопольда в Испании начнет бряцать оружием и делать воинственные заявления в адрес Северо-Германского союза, что рано или поздно закончится войной. Поэтому он усиленно продвигал кандидатуру Леопольда, уверяя, однако, Европу в том, что германское правительство совершенно непричастно к претензиям Гогенцоллернов на испанский трон. В своих циркулярах, а позже и в мемуарах Бисмарк всячески открещивался от своего участия в этой интриге, утверждая, что выдвижение принца Леопольда на испанский престол было «семейным делом Гогенцоллернов».
На самом деле Бисмарк и пришедшие ему на помощь военный министр Роон и начальник генштаба Мольтке потратили немало сил, чтобы убедить упирающегося Вильгельма I поддержать кандидатуру Леопольда. Как Бисмарк и рассчитывал, заявка Леопольда на испанский престол вызвала бурю негодования в Париже. Возмущенный «вероломством» «железного Отто» министр иностранных дел Франции Грамон немедленно направил в Берлин телеграмму, в которой просил, нет, требовал, письменного отречения принца Леопольда от испанского трона. Бисмарк посмеивался: «Это похоже на войну!». Но торжествовал он недолго: приходит сообщение, что претендент отказался — престарелый король Вильгельм не захотел ссориться с французами, и ликующий Грамон требует письменного заявления Вильгельма об отречении принца. Во время обеда Бисмарк, получив эту шифрованную депешу, путанную и невнятную, впал в бешенство. Потом он бросает еще взгляд на депешу, спрашивает генерала Мольтке о боеготовности армии и в присутствии гостей быстро сокращает текст Вольгельма. Бисмарк ничего не вписал, не извратил в первоначальном тексте, он «только вычеркнул ненужное». Мольтке, услышав новый текст депеши, восхищенно заметил, что раньше она звучала как сигнал к отступлению, а теперь — как фанфары к бою!
Едва начавшиеся боевые действия вновь наглядно показали преимущества армии, созданной Бисмарком. Железная дисциплина, тяжелая муштра и передовые виды оружия способствовали тому, чтобы в марте 1871 года Франция сдалась на милость победителя... Приграничные области Эльзас и Лотарингия отошли к Германии. Франция должна была уплатить пять миллиардов контрибуции. Вильгельм I возвратился в Берлин, как триумфатор, хотя все заслуги принадлежали «железному канцлеру». Теперь можно было заказывать топографам карту единой Германии.
В последующие годы канцлер Германии Отто фон Бисмарк занимался «упорядочением дел». И прежде всего он перенес военную систему тотального подчинения на гражданскую почву. Вертикаль кайзер — канцлер — министры — чиновники казалась ему идеальной для государственного устройства Германии. Парламент стал, по сути дела, шутовским совещательным органом, от депутатов мало что зависело. Все решалось в Потсдаме. Любая оппозиция стиралась в порошок. «Свобода — это роскошь, которую не каждый может себе позволить», — заявлял «железный канцлер». Он провел целый ряд реформ, в том числе и в образовании, что, как во времена Мартина Лютера, привело к конфликту с Ватиканом. И тогда начались «чистки». В ходе их многие епископы и священники были арестованы, сотни епархий остались без руководителей. Теперь церковные назначения должны были согласовываться с государством, а церковные служащие не могли находиться на службе в государственном аппарате. Школы были отделены от церкви, введен гражданский брак, иезуиты были изгнаны из Германии. Некоторые немногочисленные немецкие оппозиционеры конца XIX века говорили о Бисмарке, что он «сделал Германию великой, а немцев - маленькими».
Во внешнеполитическом отношении Германия становилась одним из главных действующих лиц. Австрия,от которой некогда она зависела, теперь благодаря политике «железного Отто» фактически превратилась в ее младшую сестру. Франция, мечтавшая о реванше, со страхом посматривала на растущую мощь соседки. Так же, как и Англия, столь любимая Бисмарком. И только Россия занимала в политике Германии, то бишь Бисмарка, особое положение. Канцлер дружил с русским императором, что, впрочем, не мешало ему интриговать против России.Тем не менее,именно её,Россию, канцлер боялся более всего. «Даже самый благоприятный исход войны никогда не приведет к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах собственно русских. Эти последние, даже если их расчленить международными трактатами, так же вновь соединяются друг с другом, как частицы разрезанного кусочка ртути. Это нерушимое государство русской нации, сильное своим климатом, своими пространствами и ограниченностью потребностей.
В 1888 году умер кайзер Вильгельм I. Новый кайзер рос горячим поклоклонником «железного канцлера», но теперь хвастливый Вильгельм 2 считал политику Бисмарка слишком «старомодной и мечтал править единолично. Кроме того, молодой император ревновал к чужой славе. Вильгельм II считал себя великим геополитиком ,государственным деятелем. В 1890 году престарелый Отто фон Бисмарк получил отставку, а спустя восемь лет тихо скончался в своем поместье Фридрихсруе.
На этом историю о «железном канцлере» Отто Бисмарке бы и закончить, если бы она не имела продолжения. Потомки не вняли
совету Бисмарка не воевать надва фронта, и особенно против России и в 1945 году русские в который раз вошли в побежденную Германию.«Родовое гнездо» фон Бисмарков по личному распоряжению Сталина было сожжено дотла...
